Что объединяет гравюры Дюрера, «Звездную ночь» Ван Гога и ее копию из микробов и бактерий? Ответ напрашивается сам собой: наука.  Сегодня в Оринго мы поговорим о том, как происходит симбиоз науки и искусства, узнаем, что вдохновляло великих художников и что такое science art.

Традиционно искусство и науку принято разделять. Кто из нас не слышал про «математический склад ума», не позволяющий якобы оценить прекрасную музыку, живопись и книги? А другие, возможно, получая в школе двойки по математике, утешали себя: «Это просто я человек творческий»…

Ученые и художники действительно говорят на разных языках, но кто сказал, что их диалог не окажется плодотворным? Наука и искусство связаны между собой, как два крыла одной птицы. Искусство часто опиралось на научные знания: оптические и математические представления существенно повлиляли на развитие живописи и архитектуры.  Также периодически в поисках вдохновения взгляд художников останавливался на науке. Оринго хочет поделиться со своими читателями несколькими наиболее яркими примерами – что же получалось из такого симбиоза?

Сальвадор Дали обратился к науке для того, чтобы возвысить свою горячо любимую жену и превратить ее обычный портрет в изображение Мадонны. Для этого он показал Галу зрителям через массив шарообразных форм. Нежное женское лицо словно бы парит над осязаемым миром, проникая в верхние эфирные слои – и вдохновляла этот необычный замысел именно наука!

Мауриц Корнелис Эшер, нидерландский художник-график, говорил о себе: «Хотя я абсолютно несведущ в точных науках, мне иногда кажется, что я ближе к математикам, чем к моим коллегам-художникам». И правда, его картины стали органичной частью математического мира и  зачастую появляются на страницах учебников алгебры и геометрии в качестве иллюстраций. Вдохновение художник находил в неожиданном, казалось бы, месте – математических статьях. Неевклидова геометрия и логика трехмерного пространства отражены в его произведениях. Также художнику удалось «предсказать» фракталы: выставка его работ увидела свет в 1954-м, а математическое описание фрактала появилось только в 1970 году. Творчество Эшера не оставило равнодушным и оринговцев. 

Другой создатель гравюр, Альбрехт Дюрер, настолько полюбился математикам, что они даже собрались в Нью-Йорке для празднования 500-летия его знаменитой работы «Меланхолия» (а заодно вспомнили и о его дне рождения). Действительно, Дюрер нередко обращался за вдохновением все к той же математике. А на упомянутой гравюре можно увидеть не только атрибуты ученого, циркуль, многогранник и шар, но и так называемый «Магический квадрат». В нем Дюреру удалось расположить числа от 1 до 16 так, что при их сложении в любом направлении получается сумма 34.

Всемирно известная картина «Крик» норвежского художника Эдварда Мунка была написана в 1893 г. На первый взгляд, ничего научного в ней нет, это выглядит скорее как торжество безумия над здравым смыслом. Но если вчитаться в дневники художника, становится понятно, что он вдохновлялся увиденным на прогулке кроваво-красным небом. А объяснить это странное явление поможет наука: скорее всего, Мунк видел пепел вулкана Кракатау, окрасивший после извержения атмосферу в красный цвет. Этот алый оттенок сохранялся на протяжении нескольких лет! Впрочем, есть и другая гипотеза: художник мог вдохновляться перламутровыми облаками, появляющимися из-за сочетания высокой степени освещенности и низких температур.

Извержение вулкана не оставило равнодушным и другого живописца, Джозефа Мэллорда Уильяма Тернера. Британский художник прославился изображениями бушующих морей и потрясающих воображение закатов. Исследование, опубликованное в 2014 году в журнале Atmospheric Chemistry and Physics, утверждает, что закаты, вдохновлявшие живописца, были непростыми. Скорее всего, это были закаты, вызванные вулканическими выбросами в атмосфере. Извержение вулкана Тамбора, спровоцировавшее их, было настолько сильным, что породило известную климатическую аномалию – «Год без лета». Эти же закаты отразились и в картинах немецкого романтика Каспара Давида Фридриха, в виде особой желтоватой палитры.

Необычная история получилась с немецкой художницей Марией Сибиллой Мериан, которая в своих картинах сумела предсказать особенности насекомых, еще неизвестные ученым. Так, по одной из ее работ получило название целое семейство пауков – птицееды. Паук, поедающий колибри, сначала был назван выдумкой. Но позже выяснилось, что это правда. Будучи энтомологом, художница часто рисовала на своих картинах насекомых. Некоторые из изображенных ею созданий исследователи ищут до сих пор.

«Чем дальше, тем искусство становится более научным, а наука более художественной: расставшись у основания, они встретятся когда-нибудь на вершине», – такое предсказание произнес два столетия назад Гюстав Флобер. Современный science art – направление современного искусства, существующего на стыке науки и художественной фантазии, технологий и творчества – является наглядным воплощением этого предсказания в жизнь.

В рамках science art распространено так называемое рисование микробами и бактериями. В чашках Петри создаются или воспроизводятся произведения искусства. Несмотря на то, что это звучит не слишком-то приятно, результаты получаются потрясающими. При помощи бактерий можно сделать то, что с красками невозможно. Картины переливаются особыми биофлуорисцентными цветами, у них отрастают медузоподобные щупальца, а колонии микробов складываются в причудливые, ранее невообразимые формы.
Американское сообщество микробиологов даже проводит международные конкурсы подобных работ. Во время одного такого конкурса была повторена «Звездная ночь» Ван Гога – для этого понадобились Proteus mirabilis, Acinetobacter baumanii, Enterococcus faecalis, Klebsiella pneumonia.

Любопытно, что и сама картина Винсента Ван Гога «Звездная ночь» имеет отношение к науке. Физики из Национального автономного университета Мексики провели ряд исследований и пришли к выводу, что на этой картине изображена турбулентность. Появляется воплощение этого физического явления и на других картинах Ван Гога, например, «Дорога с кипарисом и звездой».

Что же, картины из микробов могут удивлять, восхищать или ужасать, но равнодушными точно никого не оставят. А это, пожалуй, главная задача как искусства, так и науки. Художник и ученый в равной мере пытаются понять, объяснить и описать мир вокруг. Пусть они пользуются разными методами, в итоге получается что-то новое. И кому как не оринговцам знать, что, когда воображение, разум и руки объединяются воедино, результат неизменно будет прекрасным – и потрясающим.

Ольга Оринго