Список must-have любого туриста в Одессе включает прогулку по Дерибассовской, шествие по Потемкинской лестнице, селфи на знаменитом стуле Гамбса и гастрономический калейдоскоп из жареных бычков, форшмака и кусочка фирменного торта «Фонтан». Но любой экскурсовод расскажет вам, что самое интересное в Одессе нельзя увидеть и попробовать на вкус.

Это можно только услышать. Легенды, истории, байки и анекдоты – в них весь цимес и душа черноморской жемчужины.

Покупайте только у нас, потому что в другом месте вас обманут еще больше.

В конце XIX — начале ХХ века на пике популярности оказалось античное искусство. Спрос был настолько велик, что мошенники работали не покладая рук, чтобы удовлетворить запросы наивных коллекционеров. Хорошо преуспели на этой авантюрной ниве братья Гохманы из Очакова. Они буквально поставили на широкую ногу продажу фальшивых древностей простакам. Начали Гохманы с фрагментов мраморных плит с древнегреческими надписями. Но несмотря на тщательно проработанные детали, горе-археологи были разоблачены из-за орфографических ошибок в тексте.  После этого удачливые братья решили заняться изготовлением подделок из золота. Оставалось только найти ювелира экстра-класса.

Шо, так плохо живете - тока в одной руке сумка?

Ювелир Изра́иль Хацкèлевич Рухомо́вский действительно жил так себе и форшмак на столе видел даже не по праздникам. Он был самоучкой, но обладал удивительным талантом. Который, тем не менее, не позволил обзавестись платежеспособными клиентами.

Гохманы предложили Израилю работу и Рухомовский без сомнений согласился. На его плечах была забота о жене и детях. А тут один заказ сулил ему прибыль в размере годового дохода. По заказу Гохманов Рухомовский сделал точную, насколько это было возможно, копию тиары скифского царя Сайтаферна. Описание тиары встречалось лишь в  древних писаниях и информацию пришлось собирать по крупицам.

Тиара представляла собой чеканенный целиком из тонкой золотой полосы куполообразный, высотой 17,5 см, шлем. Этот шлем состоял из трех фриз. На нижнем можно было увидеть фрагменты из бытовой жизни скифов, на верхнем — сюжеты из гомеровской «Илиады», а между ними — изображение Ольвийской крепостной стены с надписью на древнегреческом: «Царю великому и непобедимому Сайтафарну. Совет и народ ольвиополитов».

Ну так вы будете покупать или мне забыть вас навсегда?

В феврале 1895 года Шепсель Гохман появился в Вене с целью продать тиару Императорскому музею. Австрийцы решили провести экспертизу тиары и выяснить ее происхождение. В комиссию в качестве экспертов вошли крупнейшие венские археологи и искусствоведы: профессора Бенндорф, Борман и Шнейдер.

Шепсель Гохман рассказал, что тиара была им найдена неподалеку от Ольвии. Она превосходно сохранилась, работа была просто изумительная. Лишь в одном месте виднелась небольшая вмятина (похоже, от удара мечом) и многочисленные царапины, но украшения вокруг не пострадали (Гохманы намеренно нанесли несколько царапин, пытаясь состарить артефакт).

Вывод комиссии гласил: «Тиара представляет огромную историческую и художественную ценность». Но у венского музея не оказалось огромной суммы, запрошенной Гохманом. Он хотел получить эквивалент 100 тыс. рублей. Сделка не состоялась и предприимчивый Гохман посетил антикварную лавку своего австрийского коллеги Антона Фогеля. Там присутствовал маклер Шиманский, который и купил злополучную подделку.

— Соломон, сколько будет семью восемь? — А мы продаем или покупаем?

Весной 1896 года Фогель и Шиманский прибыли в Париж, чтобы продать Лувру тиару царя Сайтафарна. За тиару австрийские аферисты запрашивали от 200 до 400 тысяч франков. Естественно, нужной суммой музей не располагал. Покупку такого масштаба должен был утвердить французский парламент. Процедура утверждения требовала времени, а австрийские вояжеры торопились. Тогда недостающую сумму одолжили музею меценаты. Тиара заняла самое почетное место в экспозиции Лувра, а поток посетителей музея не иссякал.

Щаз я сделаю вам скандал и вам будет весело.

В этом же году в прессу стали поступать заявления известных археологов и ученых, опровергающие подлинность Тиары. 

Среди них были профессор Адольф Фуртвенглер и профессор Веселовский. Но эффект взорвавшейся бомбы возымело лишь шуточное заявление монмартрского скульптора и художника Майенса Эллина в 1903 году. Малоизвестный творец решил обратить на себя внимание, приписав себе и некоему ювелиру авторство тиары. Разразился грандиозный скандал. Среди горячих разоблачающих статей французской прессы, как гром среди ясного неба, появилось заявление ювелира Лившица, друга Израиля Рухомовского. А также письмо уроженки Одессы г-жи Нагерборг-Малкиной. Они утверждали, что видели, как ювелир Израиль Рухомовский работал над тиарой.

В ходе спешно начатого расследования выяснилось, что Рухомовский — почтенный одессит и действительно изготовил тиару, не подозревая о том, что она попадет в Лувр. Одесситы отстаивали честь Рухомовского, на которого внезапно обрушилась слава, утверждая, что он не собирался никого обманывать, а просто выполнил данный ему заказ.

Вы вот это здесь рассказываете на полном серьезе? Ничем не рискуя? Нет, Вы мне просто начинаете нравиться!

Вскоре из Одессы в Париж пришло сообщение от самого Израиля Рухомовского, в котором он подтверждал авторство тиары. Ювелир выехал в Париж вместе с моделями, рисунками и формами тиары.  В конце мая 1903 года специально созданная французская комиссия окончила «следствие» по поводу тиары Сайтафарна и сообщила, что тиара подложна и ее настоящий автор — Рухомовский.  Израиль с достоинством прошел проверку, изготовив по памяти часть тиары, точно назвал рецепт золотого сплава, из которого была изготовлена тиара.  При этом не выкрыл заказчиков подделки, рассказав туманную историю о неизвестном господине из Керчи, заказавшем ему тиару в качестве «подарка в день юбилея какому-то видному ученому-археологу». Тем самым окончательно смахнув тень со своей репутации, ведь в торгах Рухомовский не участвовал.

26 мая 1903 года в Париже состоялось присуждение наград французской секции декоративных искусств. Граверу Израилю Рухомовскому единогласно была присуждена медаль третьей степени.

Не хочу Вас расстраивать, но у меня все хорошо.

О дальнейшей судьбе Рухомовского ходило много слухов. Одни говорили, что он с женой и детьми переехал в Париж, где был представлен известному филантропу барону Эдмону Ротшильду и долгое время выполнял его заказы.

В Одессе рассказывают, что гениальный ювелир, так и не добившись славы и богатства, вернулся в родной город, где и умер в бедности и безвестности.

О себе Рухомовский писал: «Каждый раз, когда я смотрю на свои работы, вижу себя, как в зеркале, отражающем каждый период моей жизни. Прошлое оживает (умерло только время от одной работы до другой). Я живу, я буду жить и позже, когда не смогу видеть, тогда другие увидят, что я живу. Поэтому считаю себя одним из счастливейших на свете».

Одесситы в память об известном ювелире Израиле Рухомовском украсили фасад дома №6 по улице Осипова мраморной доской с его барельефным изображением. Тут мастер жил и работал с 1893 по 1896 годы.

P.S. Об уникальном таланте Рухомовского можно судить по еще одной его работе. Говорят, что саркофаг-аллегория со скелетом одно время принадлежал Михаилу Винницкому, известному под именем Мишки Япончика.

Наталья Оринго