Жизнь можно прожить по-разному. Можно тихо и аккуратно, разложив мир вокруг по полочкам, спрятавшись в капсуле своего личного счастья, а можно ярко и пылко, влюбляясь в новый день каждой клеточкой, щедро раздаривая тепло души окружающим - как моя мамочка. 5 августа этого года ей исполнилось бы 60 лет. Страшный, изворотливый и коварный Зверь по имени Рак забрал ее из этого мира четыре года назад.

Моя мама, Марина Корец, была замечательным журналистом и талантливой писательницей. Она владела словом мастерски, с талантом прирожденного ювелира выплавляя из него волшебные формы. И тем удивительней было то, что при всей своей одаренности она обладала поразительной самокритикой. Мамочка  редко была полностью удовлетворена результатом, даже несмотря на охапки благодарных писем читателей.

Каждый раз, вспоминая о ней, я вижу ее за компьютером. Она начинала трудиться рано утром. Чашка душистого кофе и ноутбук - таким был ее первый завтрак. Если у нее не было срочного редакционного задания, она начинала день с создания рассказов для души, которые потом появлялись на страницах газеты "Труд" под псевдонимом Катя Михайлова.

Больше всего мама любила писать о человеческих судьбах. Она была альтруистом в полном понимании этого слова. Просто поразительно, насколько сильным и горячим было ее сердце: мы с младшим братом и сестренкой купались в ее любви, но ее колоссальной энергии хватало и на окружающих. Мама не могла пройти мимо людского горя. Бесстрашная перед чиновничьим равнодушием и несправедливостью, она бралась за самые тяжелые и безнадежные случаи.

В тот день, когда мама ушла, мы с сестренкой не ждали гостей. Ошарашенные и словно подвешенные в какой-то дикой, противоестественной реальности, мы сидели рядом с мамой, разговаривали с ней вслух (и, удивительно, мы действительно слышали ответы!) когда в дверь вдруг позвонили. На пороге стояла незнакомая женщина. Она сжимала в руках охапку цветов и плакала.

- Это правда? Марины больше нет? Как же я опоздала!...

Я не запомнила ее имени, все было словно в тумане, но ее история осталась в памяти навсегда.

Наша гостья - первый человек, который пришел попрощаться с мамой - жила неподалеку, в нашем районе. В начале девяностых, когда после развала Союза страну лихорадило, ее муж - активист-шахтер, едва не лишился жизни. Он был одним из тех, кто пешим походом добрался до Киева и пытался добиться нормальных условий жизни. По возвращении власти подвергли его преследованиям. После долгих угроз мужчину под дутым предлогом упекли в психбольницу. Отчаявшаяся жена обратилась в редакцию газеты, и мамочка взялась за это практически неподъемное дело. Она долго "билась" с чиновниками, но таки вытащила этого мужчину на свободу. По сути, она спасла его от гибели. Какое-то время жена этого человека общалась с мамой, но потом быт и дела закрутили, их пути разошлись.

- Я часто думала о ней последние месяцы и собиралась зайти, но все что-то мешало. Если б я только знала, что Марина болела...

О том, что мама неизлечимо больна, практически до последнего не знали и на ее работе. Последние годы она работала собственным корреспондентом - удаленно, дома. Лишь за месяц до гибели, когда стало совсем плохо и для работы не осталось сил, мама сообщила обо всем в редакцию.

Трудоголик, истинный фанат своего дела, она никогда не подводила газету и не срывала сроков. Помню, как-то пожаловалась ей, что у меня "не идет" материал, что завтра сдача статьи, а вдохновение не просыпается. Мама возмутилась и дала мне совет: "Сейчас же иди в ванную, умойся холодной водой, а потом дай себе пощечину. Если мало, дай еще одну. Работу всегда нужно сдавать вовремя!"

Своими статьями, смелыми журналистскими расследованиями, глубокими очерками мама помогла не одной сотне людей. Лев по гороскопу, она с отвагой бросалась на помощь и пробивала самые тяжелые стены. А еще она писала восхитительные стихи, была мечтательницей и робкой девчонкой в душе, до сладких мурашек на коже любила море, солнечные закаты, запах елей и предвкушение чуда. Она была волшебницей, которая создавала праздники за считанные мгновения.

Пожалуй, самое главное, что мама, как Мастер, передала нам, своим детям - это вера в людей, умение прощать и видеть в окружающих лучшее. А еще - потребность любить, страсть к приключениям и вечное, на уровне подсознания, ожидание волшебства.

"Счастье рядом. Надо только разглядеть!" – часто повторяла она. И я верю в это всем сердцем!

P.S.

И напоследок - маленький кусочек ее "мыслей вслух". Мне так хочется, чтобы вы почувствовали, какой она была!

Я пришла из другого мира.

Там пахло деревом: чисто вымытыми полами, на желтых досках которых бликовали солнечные зайчики. Корой дуба, под которым я собирала желуди, чтобы мастерить человечков. Сладким соком молоденьких прутиков, из которых я выкладывала на земле мозаику. А еще в той стране было море. Шаловливая игра белогривых волн, желтый песок, усеянный ракушками, и ветер, ветер, надувавший парусом мой сарафан в горошек. Я убегала к морю, а потом в наказание стояла в углу, но это было не страшно. Мир был сочным, ярким, густым и сладким, как фруктовый кисель, который варила мама – самая главная волшебница моей страны. О, как любила я запах ее волос, крепдешина, шелковых рук и щек, ее колокольчик-голос, хрустально напевавший по утрам!

В том мире правила любовь, и она была ласковой и ручной, как кошка. А потом я узнала любовь-пантеру – завораживающе-красивую, но коварную, дикую и опасную. Она жила в мире взрослых, за высокой горой, которая однажды оказалась пригорком. Я перемахнула его легко и беспечно, чтобы на часок заглянуть в другую страну, и… осталась в ней навсегда.

Любовь-кошка и поныне живет в моем доме, любовь-пантера приходит все реже. Иногда, закутавшись в шарф, я выхожу побродить в лабиринтах города: а вдруг я снова почувствую ее горячее дыхание? Вдруг встречу глаза, в которые можно войти, как в волшебный туннель? И вздрогнут лопатки, поверив, что смогут расправиться в крылья… Иногда я в тщетной надежде пытаюсь взбежать на пригорок – а вдруг он там, мой родной, затерянный мир?