Талант Джона Р.Р. Толкина самобытен и уникален. В его воображении возник удивительный мир Средиземья, а мозаика из букв проложила надежные мостики между читателями и фантазией. И эти дорожки со временем не обветшали, не превратились в непроходимые лазы терновника, как и прежде они манят путника светом путеводной звезды, увлекая любителей приключений всех возрастов.

Этот заразительный интерес писателя к миру эльфов, орков, гномов и людей формировался в благодатной среде единомышленников. Колыбелью мистицизма и фэнтези в Англии 19 столетия был литературный клуб инклингов.  Это был известный оксфордский литературный клуб, существовавший в 1930–1949 годах и включавший в себя несколько десятков писателей и исследователей литературы, в том числе таких известных, как Джон Толкин, Клайв Льюис и Чарльз Уильямс. В то время как многие творцы не выдержали бремени первой мировой войны, инклинги нашли утешение в христианстве.  Биограф Толкина Хамфри Карпентер был уверен: «Во время войны так много старых друзей погибло, что выжившие ощущали необходимость держаться поближе друг к другу. Дружба такого рода была явлением весьма примечательным и в то же время совершенно естественным и неизбежным».

Формат клуба возник как раз благодаря Толкину. Местом для сборов был выбран паб «Орел и дитя», в его стенах члены клуба вели увлекательные беседы, зачитывали рукописи, обменивались идеями.

«Сказание об аде и рае, или Расторжение брака» Льюиса,  «Властелин колец» Джона Толкина дебютировали именно здесь. Не всегда общение было гладким и безобидным. Например, Толкин подозревал, что идея Нарнии, появившейся позже вселенной «Властелина колец», была украдена именно у него, и критиковал друга за плохо проработанный мир. Некоторые высказывания автора «Хоббита», по-видимому, были настолько обидными, что Толкину затем приходилось долго и искренне просить прощения.

Но все же клуб представлял собой симбиоз талантов, в котором обмен опытом лишь усиливал сильные стороны каждого из писателей. Так Оуэн Барфилд интересовался языком как особой реальностью. Толкин сам создал языки, а эти новые языки языки – мир вокруг себя, в котором они могли существовать. Льюис в своих книгах на равных говорит с Данте, Беньяном, Блейком и другими классиками. Чарльз Уильямс облекал английский мистицизм в христианскую форму. А еще Адам Фокс, Джек Беннет, Лорд Сесил, Невилл Кокилл — список можно продолжать долго. За основу инклинги брали исландские мифы и саги, подведя мужество и отвагу главного героя северного эпоса под черту христианского осмысления. Когда ты делаешь то, что должен, а Господь тайно готовит для тебя счастливый конец, оповещая тебя об этом твоей надеждой и чувством, что твоё добро приведёт тебя к Его большому добру.

Мы же остановимся подробнее на творчестве Чарльза Уильмса, писателя, которого сам Джон Толкин считал своим учителем. Хоть он и был старше Джона всего на шесть лет. Внешне малосимпатичный (его иногда сравнивали с шимпанзе), этот без преувеличения одаренный и невероятно образованный человек мог влюбить в себя собеседника за считанные минуты. Возможно, в это верится с трудом, но глубоко верующий христианин Уильямс очаровал своими мистическими рассказами немало красавиц. Конечно, не без помощи иронии и тонкого чувства юмора.

"Перед ним встал вопрос, который встает почти перед каждым англичанином, отравляя печаль и радость. Он возникает раньше, чем жизненный опыт успевает подыскать приемлемый ответ. И если ответишь не правильно (чаще всего так и бывает), вопрос жестоко мстит, обращая любовь и смерть в какие-то пародии, разрушая дружбу, высокую мысль и блаженный отдых. Теперь этот вопрос навис над Лайонелом Рекстоу. Где взять денег?"

Чарльз Уильямс пробовал себя в разных стилях: писал стихи, богословские трактаты, мистические романы с элементами хоррора. Брал много заказов по написанию биографий знаменитых деятелей культуры: стиль широко начитанного и оригинально мыслящего автора импонировал издателям.

"Неповторимость придает радости один вкус, обыденность — другой. Событие могло быть прекрасным уже потому, что ему не пришлось случиться; вообще, неслучившееся прекрасно. Пока человек принимает радость бытия — все хорошо. Но все кончается, как только он пытается привязать радость к конкретному событию или требует от бытия именно тех радостей, которых хочется ему."

Литературоведы по-разному относятся к творчеству Уильямса. Поэзия этого автора была расчитана на думающего читателя. Романы читать проще и интереснее, тем более что события в них разворачиваются быстро и уже с первой страницы попадаешь необычную атмосферу слияния двух миров — реального и выдуманного. Именно в романах начинает прослеживаться идея Уильмса, отсылки к которой он щедро разбросает в последствии во всех своих произведениях. В творчестве писателя история и литература, магия и богословие приходят в живое взаимодействие, оказываются предметом непосредственного, почти физического переживания. Пока его коллеги строят предположения о мире запредельном, Уильямс описывает его так явно и точно, будто сам родом из параллельной Вселенной. Магия на его страницах — живая, трепещущая, осязаемая энергия.

В 1941 году Уильямс опубликовал книгу «Колдовство», посвященную истории магии и сатанизма и общественного отношения к ним. Книга интересна культурологическими наблюдениями, указывающими на разность мировосприятия людей в разные исторические эпохи.

Наверно именно так воспринимают сказки маленькие дети, всерьез проникаясь переживаниями выдуманных героев. Главной особенностью Чарльза Уильямса была способность ощущать непосредственную связь между миром материальным и нематериальным. Неудивительно, что английские профессора-сказочники и поэты-визионеры, искавшие возможности оживить миф и нащупать вход в волшебную страну, с воодушевлением приняли Уильямса в свой круг.

Казалось бы, как оккультизм, язычество и мифология соотносятся с христианством? Но инклинги свято верили в то, что мифы есть особый язык, на котором люди старались сказать об ощущаемой ими истине христианства, ещё ничего не зная о Христе. Именно из предощущения истины и рождались мифы, облекаемые в сюжеты, где главным был именно рассказ о глубине и сути мироздания.

"Мы не можем выбирать времена, в которые нам суждено родиться, но мы ответственны за то, чтобы принести в это время свет. А свет приносится только через собственную жертву. Тот, кто героически сохранит и приумножит добро, сделает это не для себя, но для других. Сам он не воспользуется плодами своей победы, но должен действовать так, как зовёт его долг, и только так будет правильно".  Джон Толкин

Главная тема рассказов Уильямса — борьба добра и зла. Тема, которую впоследствии подхватит и Джон Толкин, отчасти превзойдя своего учителя в мастерстве навигации по темным закоулкам мифов, сказок и реальности. Тема, что сейчас является целебным эликсиром, путеводной звездой для сердец, потерявших ориентир.

-- По-моему, неплохо было бы каждому хотя бы раз в пять лет обновлять свою собственную внутреннюю карту. На ней стоит изобразить основные населенный пункты и дороги, соединяющие одну идею с другой, и милые заброшенные тропки, по которым человек никогда не ходил, потому что на фермах, к которым они ведут, давно никто не живет...

-- А там будут стрелки, чтобы показывать, куда человеку стоило бы пойти? -- лениво спросил Квентин.

-- Обязательно. Они должны быть повсюду, -- вздохнул Энтони.

Умер Чарльз Уильямс 15 мая 1945 года, по загадочному стечению обстоятельств это произошло через несколько дней после капитуляции Германии. Уильямс искренне верил, что взять на себя бремя другого человека намного легче, чем в одиночку нести свое. Последние месяцы жизни он неустанно молился Богу, чтобы тот забрал его жизнь в обмен на скорейшее окончание войны.

Наталья Оринго