В начале 20 века идея внедрения в кино звука, синхронизированного с изображением, казалась естественной, но категорически против выступали сами создатели немых фильмов. Несовершенная технология записи звука сразу сказалась на эстетике фильма. Но, так или иначе, этот исторический момент настал и роль звука в кинематографе превзошла все прогнозы.

Сейчас в это верится с трудом, но именно звук способствовал появлению новых жанров. Первые музыкальные фильмы заложили основу мюзикла, а способность звуков придать напряжённость действию, усиливать ощущение страха послужила толчком к развитию триллеров.

Однако звук при этом создал ряд проблем. Ограниченные возможности первых микрофонов заставили актеров, до сих пор активно использовавших движение, язык тела и жестов, большую часть сцены оставаться в фиксированном положении.  Радиус действия техники был настолько мал, что актерам приходилось произносить текст, не отходя ни на шаг от устройства. Вместе с актерами «замерли» операторы и их камеры, иначе микрофоны уловили бы жужжание мотора. Разбавить эту неимоверную скуку в кадре могли только диалоги. Так тексты для ролей начали писать лучшие драматурги. Реплики и фразы героев в итоге заняли все творческое пространство фильмов, не оставив места ни для игры актеров, ни для воображения зрителя. «Огни Нью-Йорка» - первую стопроцентно озвученную ленту даже прозвали иллюстрированным радио.

Поклонники киножанра, наконец, услышали голоса своих кумиров и… разочаровались. Акцент, языковой барьер и неумение разбавить драматургию мимики силой голоса — для многих звезд немого кино это стало крахом карьеры. Одни ушли со сцены тихо и незаметно, другие под гул скандальных новостей. Были и те, кто продолжал отстаивать истинное искусство немого кинематографа.

Многие из тех, кто не смог соответствовать новым требованиям, были эмигрантами. Как Иван Мозжухин, построивший головокружительную карьеру в начале 20 века.  Яркая внешность и самобытный талант привели юношу в театр, ради подмостков он даже бросил учебу на юридическом факультете Московского университета. Затем был успех на съемочной площадке. Камера любила актера и предложения от режиссеров поступали одно за другим. Только в 1914 году вышло 18 картин с участием Мозжухина. Даже вынужденная эмиграция во Францию в начале 1920 года не стала помехой в кинокарьере артиста немого кино. В Париже Иван не только продолжил сниматься, но и попробовал себя в качестве сценариста и режиссера. А когда картинка на экране обрела звучание, актер с сильным акцентом и неидеальным тембром голоса оказался не нужен. Позже Ивану поступило предложение от Universal Pictures, ради которого он сделал пластическую операцию на носу и взял псевдоним Джон Москин.  Но желанного успеха это не принесло. Друзья Мозжухина полагали, что контракт с ним был лишь хитрой уловкой, чтобы избавиться от европейского конкурента.

Польская актриса Барбара Аполония Халупец взяла звучный псевдоним Пола Негри, придумывала о себе и своем происхождении различные небылицы, чтобы поддержать интерес поклонников, но не смогла избежать забытья с приходом звукового кино. К тому времени, когда звук заполнил кинозалы, Пола уже была востребована в Голливуде. Актриса хорошо знала английский, однако ее польский акцент, который в звуковых фильмах начинает резать слух, становится неприемлемым для американского зрителя. Актриса решает вернуться в Европу и там возвращает себе былую славу. Ее талантом, по слухам, покорен сам Адольф Гитлер! Но развязанная им война вынуждает Полу снова уехать в США, где ее по-прежнему никто не ждет. Потому решение актрисы сменить огни сцены на тихую и размеренную жизнь было скорее вынужденным, чем желанным.

Джон Гилберт, наоборот, обладал, казалось бы, неоспоримыми преимуществами в Голливуде – талантливый и красивый, американец с превосходным произношением. Он влюблял в себя с первых минут появления на экране, пока кино не стало «говорящим». Тонкий голос актера не соответствовал амплуа мужественного героя-любовника и карьера актера пошла на спад.

Джоан Кроуфорд, напротив, вошла в историю кинематографа как одна из красивейших актрис Голливуда 30-40х годов прошлого столетия, увлекающих не только своей игрой, но и голосом. Начало ее карьеры пришлось на закат эпохи немого кино и красивый звучный голос стал билетом к вершине славы.  Джоан была музыкально одаренным ребенком и с детства очень любила танцевальные занятия и игру на фортепиано. Поэтому с ролью в своем первом звуковом фильме, мюзикле «Недотрога», справилась великолепно.

Голос стал визитной карточкой и Марлен Дитрих. Эффектная блондинка с аристократическими чертами лица и чарующим, бархатистым, влекущим голосом – такой ее запомнили поклонники. И этот яркий образ стал результатом упорной работы стилистов, парикмахеров и дизайнеров. А до тех пор Голливуд не спешил принимать пышную немку. Лишь низкий голос и талант сулили надежду, что образ новой Марлен Дитрих явит миру современную кинодиву. 

А что же Чарльз Чаплин? Как звук отразился на судьбе гения кино? Маленький Бродяга появился еще тогда, когда звука в кино не было, но к 1936 году экран уже активно «говорил», а Чарли Чаплин все медлил с тем, чтобы дать голос своему самому популярному и известному персонажу. Он просто не мог придумать для Бродяги ни голоса, ни говора. В конце концов актер оставил попытки придать герою новое звучание и оставил картину немой. Кроме того, Чаплин всем сердцем любил немое кино и был актером пантомимы, зрелищного жанра, не нуждающегося в словах.

Глядя на громкие имена актеров, оказавшихся по разную сторону успеха, можно предположить, что роль звука в кинематографе оказалась судьбоносной. Мне кажется, и немое кино, и звуковое может быть в равной степени бесталанным, если зрителю не близка игра актера. Кто-то может передать момент одним лишь взглядом, кто-то усиливает игру интонацией — у таланта много обличий и средств выражения и у каждого на сцене своя роль.

Наталья Оринго