У природы нет плохой погоды… Эти строки из кинофильма «Служебный роман» уже стали новой поговоркой и вошли в ежедневный лексикон тысяч людей. Да и сама песня, а точнее, проникновенные и простые стихи, стала любимой народом.

Такой, как сейчас бы сказали, саундтрек действительно работает на общий сюжет, раскрывая нам подтексты и проявляя режиссерский замысел - осень жизни, как и осень года, надо, не скорбя, благословить.

Рязанов говорил: «Показ города в его разных осенних состояниях входил в мою режиссёрскую задачу. Я намеревался сделать Москву одним из героев нашей ленты». К городским пейзажам режиссёр хотел создать песни, которые раскрывали бы характеры Калугиной и Новосельцева. Но сами персонажи по характеру и сценографии не могли петь в кадре – тогда было предложено, что актёры споют за кадром, эти песни могли бы звучать в душах персонажей, быть их внутренним монологом.

У Рязанова была отснята шикарная натура – сентябрьская Москва в снегу, зелёные и чуть жёлтые листья, припорошенные снегом, деревья по колено засыпаны… К другим эпизодам фильма уже были подобраны тексты для песен – Бёрнс, Евтушенко, Заболоцкий. А вот для этих снежных кадров режиссёр не мог подобрать сопровождение, хоть и перерыл уже несколько томов любимых писателей. Ему хотелось, чтобы кинокартинка не была просто иллюстрацией для текста, а чтобы песня как бы между строк поясняла, что означают кадры.

После долгих поисков Рязанов пришёл на киностудию и заявил, что наконец-то нашёл нужное стихотворение – и показал стихи Вильяма Блейка, английского поэта рубежа восемнадцатого и девятнадцатого веков. Сделать это было непросто, но именно этот текст, по его мнению, подойдёт к кадрам заснеженной Москвы в сентябре как нельзя лучше. Всей съемочной группе текст понравился безоговорочно, разве что Андрей Мягков (Новосельцев) высказался, что слова для песни «ничего, но могли бы быть повыразительнее». Музыку к стихотворению Вильяма Блейка создавал композитор Андрей Петров, с которым Рязанов работал уже давно. Ему материал, найденный режиссёром, тоже показался как нельзя лучше подходящим для кино.

Вильям Блейк, выступавший против Английской церкви, размышлявший о свободной любви, преданный идеям Французской революции, изобретший собственную мифологию, никогда не задавался вопросом, есть ли у природы плохая погода. Этот поистине энциклопедического склада ума человек мыслил о вещах поважнее – об американском рабстве, многоженстве, противостоянии бога и сатаны, наконец. И обо всём этом писал вот так:

«Восторг мой Феб воспламенил

И, упоённый, стал я петь…

А он меж тем меня пленил,

Раскинув шёлковую сеть».

Ничего общего со стихами, которые принёс на киностудию товарищ Рязанов, правда? Конечно, потому что стихи эти написал он сам, причём по наитию, прогуливаясь по осеннему лесу после первых заморозков. По признанию режиссера, до того он уже тридцать лет не занимался рифмованием и считал, что все поэтические попытки остались для него в юности. Однако после «У природы нет плохой погоды» он стал писать чаще и даже завёл отдельную тетрадь для стихов. Строки приходили время от времени, и он бросался их записывать, боясь упустить, не отмахиваясь от них, как раньше.

«…Возникали небольшие стихотворения. Как правило, грустные. Даже горькие. Я объяснял себе это тем, что весёлые, жизнерадостные силы я трачу в комедиях, а печаль тоже требует своего выражения, своего выхода», - писал Эльдар Рязанов в мемуарах. Там же он признаётся, что очень хотел тогда опубликоваться, но пока приходилось это делать «подпольно», в своих же фильмах, да ещё и инкогнито.

В следующий раз песня на стихи Рязанова вышла в фильме «Вокзал для двоих» - «Живём мы что-то без азарта…». Андрей Петров в этот раз думал, что сочиняет музыку для текста Давида Самойлова. А подбирая стихи для «Жестокого романса», Эльдару Рязанову пришлось впервые сознательно поработать как автору песни для фильма, а не как поэту – передать чувства героини, её переживания. Итогом явился текст «Я, словно бабочка, к огню…». Андрей Петров снова был уверен, что работает со стихами именитого поэта, точнее, поэтессы Юнны Мориц. Уже на стадии монтажа режиссёру снова пришлось раскрыть свой обман.

После третьего раза Рязанов вышел у Петрова из доверия, и чтобы тот принял следующую песню в работу, пришлось предъявлять доказательства. Стихи Михаила Светлова «К застенчивым девушкам, жадным и юным…» Андрей Петров решил приписать Рязанову на том основании, что в его сборнике Светлова такого текста не было. Режиссёру пришлось принести другое издание книги, чтобы убедить друга – на этот раз всё честно.

...Стихи Эльдара Рязанова вышли подборкой сначала в журнале «Октябрь», а затем и в других. Дальше – книги, презентации… На вопросы журналистов, как так вышло, что режиссёр занялся поэзией, Рязанов отшучивался, мол, Евтушенко увлёкся кинопостановками, Рождественский стал вести «Документальный экран» - пришлось спасать отечественную литературу и переквалифицироваться, наоборот, из киношников в писатели.

Я не склонна считать, что талантливый человек талантлив во всём, и режиссёрский талант Эльдара Александровича ценю гораздо выше поэтического. Однако могу сказать точно, что сборники «Уходящая натура», «Внутренний монолог» и «У природы нет плохой погоды» действительно стоит разыскать и иметь в своей библиотеке. В них нет нарочитой образности, и местами это и вовсе рифмованные монологи – а после шестидесятых, заметьте, такой поэзии становилось всё больше, и городские стихи определились в новый жанр. Чистые и простые стихи в наше время – как глоток свежего воздуха после грозы.

***

Все я в доме живу,

в том, который снесли и забыли;

на работу хожу,

ту, где должность мою упразднили;

от мороза дрожу,

хоть метели давно отшумели,

и по снегу брожу,

что растаял в прошедшем апреле.

Анастасия Оринго