Предлагаю провести вечерний досуг, совмещая два в одном: чтение и глажку питомцев. Будем искать котов на страницах книг!

Традиционных оринговских Бегемота и Чеширского кота, думаю, помнят все, и нет нужды о них напоминать. А вот ещё кто сегодня мне вспомнился...

Роберт Хайнлайн, "Дверь в лето". Кот Петроний Арбитр, а попросту Пит.

Слишком много времени я затратил, открывая дверь котам. Как-то я подсчитал, что с момента своего появления человечество провело за этим занятием девятьсот семдесят восемь человекостолетий...

Еще будучи пушистым котенком, Пит выработал для себя простую философию, согласно которой я отвечал за жилье, еду и погоду, а он – за все остальное. За погоду он взыскивал с меня особенно строго.

На свете есть коты и есть все прочие, причем большинство из прочих терпеть не могут котов.

Мало кому доводилось слышать, как воет кот. Можно прожить всю жизнь и ни разу не услыхать этого. Они не воют в драке, как бы сильно им ни досталось. Они не воют, если им что-то не нравится. Коты воют только от полного отчаяния, когда происходит что-то невыносимое, а они ничего не могут с этим поделать. Когда им ничего не остаётся, как взвыть.

Аркадий и Борис Стругацкие, "Понедельник начинается в субботу". Кот Баюн.

 За окном кто-то обстоятельно откашливался.
— Ну-с, так… — сказал хорошо поставленный мужской голос. — В некотором было царстве, в некотором государстве жил-был царь, по имени… мнэ-э… ну, в конце в концов неважно. Скажем, мнэ-э… Полуэкт… У него было три сына-царевича. Первый… мнэ-э-э… Третий был дурак, а вот первый?..
Пригибаясь, как солдат под обстрелом, я подобрался к окну и выглянул. Дуб был на месте. Спиною к нему стоял в глубокой задумчивости кот Василий. В зубах у него был зажат цветок кувшинки. Кот смотрел себе под ноги и тянул: "Мнэ-э-э…" Потом он тряхнул головой, заложил передние лапы за спину и, слегка сутулясь, как доцент Дубино-Княжицкий на лекции, плавным шагом пошел в сторону от дуба.
— Хорошо… — говорил кот сквозь зубы. — Бывали-живали царь да царица. У царя, у царицы был один сын… мнэ-э… дурак, естественно…
Кот с досадой выплюнул цветок и, весь сморщившись, потер лоб.
— Отчаянное положение, — проговорил он. — Ведь кое-что помню! "Ха-ха-ха! Будет чем полакомиться: конь — на обед, молодец — на ужин…" Откуда бы это? А Иван, сами понимаете — дурак, отвечает: "Эх ты, поганое чудище, не уловивши бела лебедя, да кушаешь!" Потом, естественно — каленая стрела, все три головы долой, Иван вынимает три сердца и привозит, кретин, домой матери… Каков подарочек! — Кот сардонически засмеялся, потом вздохнул. — Есть еще такая болезнь — склероз, — сообщил он.
Он снова вздохнул, повернул обратно к дубу и запел: "Кря-кря, мои деточки! Кря-кря, голубяточки! Я… мнэ-э… слезой вас отпаивала… вернее — выпаивала…" Он в третий раз вздохнул и некоторое время шел молча. Поравнявшись с дубом, он вдруг немузыкально заорал: "Сладок кус не доедала!.."

Диапазон знаний его был грандиозен. Ни одной сказки и ни одной песни он не знал больше чем наполовину, но это были русские, украинские, западнославянские, немецкие, английские, по-моему, даже японские, китайские и африканские сказки, легенды, притчи, баллады, песни, романсы, частушки и припевки. Склероз приводил его в бешенство, несколько раз он бросался на ствол дуба и драл кору когтями, он шипел и плевался, и глаза его при этом горели как у дьявола, а пушистый хвост, толстый, как полено, то смотрел в зенит, то судорожно подергивался, то хлестал его по бокам. Но единственной песенкой, которую он допел до конца, был "Чижик-пыжик", а единственной сказочкой, которую он связно рассказал, был "Дом, который построил Джек" в переводе Маршака, да и то с некоторыми купюрами. 

Свен Нурдквист, "Петсон и Финдус". Кот Финдус.

И тут он услышал, как Финдус кричит с чердака:

— Ка-ра-ул!

— Что там у тебя?

— Караул! — вопил Финдус. — Я спрятался, а теперь не могу себя найти!

В чулане осталось тесто. Так думал Петсон. Но когда он достал миску, оказалось в ней лежит только маленький комочек. — Каким оно стало маленьким, — удивился Петсон. — С тестом постоянно случаются странные вещи, — объяснил котенок. – Иногда оно неожиданно исчезает. — А может, здесь просто побывал как-нибудь котенок и все слопал? – предположил Петсон. — Может быть, — согласился Финдус. – А может быть, это был хозяин какого-нибудь котенка? — Может, и так, — ответил хозяин.

Гигантские щуки бывают довольно жуткие. Финдус их, конечно, совсем не боялся, он вообще никогда ничего не боялся. Особенно он не боялся гигантских щук, которые не проплывали слишком близко.

Не то что бы он особенно устал, просто он давно не сворачивался клубком в кастрюле.

Пол Гэллико, "Томасина". Кошка Томасина.

Дело в том, что девочки и кошки похожи. В девочках тоже есть тайна, словно они что-то знают, да не скажут, и они склонны к созерцанию, и, наконец, они иногда смотрят на взрослых как мы — пристально и непонятно.

Значит, кара все же есть, тебя судят и осуждают. Неужели где-то есть инстанция, отмеряющая меру за меру? Сколько же нужно выплатить? Кто считает, что за жизнь больной кошки надо отдать всю свою жизнь и радость?

Я - грозная богиня, дочь Солнца, повелительница звезд; молния - сверкание моих глаз, гром - мой голос; когда я шевелю усами, трясётся земля, а хвост мой - лестница в небо.

"Спокойно! - внушала я себе. - Это, конечно, сон!" Чтобы убедиться, я лизнула лапки и поняла, что ошиблась. Во сне мы, кошки, не моемся.

Люди постоянно забывают, что мы работаем, а без работы портимся. Им, видите ли, надо делать из нас игрушки. Даже когда мы приносим им мышь, чтобы тактично напомнить о своей профессии, они, по глупости и гордыне, считают ее подарком, а не оправданием нашего у них житья. Вы, наверное, думаете, что сидеть у норки легко. Чтож, посидите сами. Станьте на четвереньки и не двигайтесь час за часом, глядя в одну точку и притворяясь что вас нет. Мы - не собаки, чтобы понюхать и уйти. Мы - звери серьезные, и у меня, к примеру, на работу уходит очень много времени, особенно если норок несколько и есть основания полагать, что у них два выхода. Заметьте, главное не в том, чтобы мышь поймать. Мышь всякий поймает. Главное - ее выкурить из дому. Мы ведем с ними войну нервов, а для нее нужны время, терпение и ум.
 

А каких литературных котов сможете припомнить вы?

Пишите в комментариях, кто из хвостатых-усатых, живущих на книжных страницах, особенно вам запомнился!

Анастасия Оринго