В истории, как в науке, открыть что-то новое очень сложно. Внимание археолога направлено на неизвестные материалы конкретной эпохи прошлого. Порой этот кладезь знаний может перевернуть ход настоящего и даже выстроить новый вектор будущего.

Хотя сам термин «археология» был известен еще в Древней Греции, небывалое количество раскопок и открытий приходится на 18-19 века. Раскопки древнего города Помпеи, находка Розеттского камня французскими солдатами во время наполеоновского похода в Египет, расшифровка древнеперсидской клинописи и египетских иероглифов, начало скифской археологии, раскопки Трои и Микен – эти яркие вехи археологии оставили неизгладимый отпечаток в науке и культуре человечества. Архитекторы, художники, портные и ювелиры того времени черпают вдохновение на страницах Recueil d'Antiquités égyptiennes, étrusques, greques et romaines («Собрание египетских, этрусских, греческих и римских древностей») графа де Кайлуса,  Diverse Maniere d'adornare i camini («Разные способы украшения дорожек», если я не ошиблась в переводе) Пиранези и в двадцати двух томах Description de l'Egypte.

Неразгаданные тайны, обещающие увлекательные открытия, манили величием и духом романтизма. Одновременно с этим, новая эпоха классицизма превозносила все вечное и неизменное. Потому интерес к археологическим раскопкам так сильно повлиял на декоративное искусство девятнадцатого века и послужил ярким источником вдохновения для дизайна. А в ювелирном искусстве стал основой нового стиля – археологического Возрождения.

Ювелирные украшения, созданные в этот период, не просто повторяли мотивы найденных древних сокровищ, а в точности копировали их. Это сейчас с историей Древнего мира хотя бы поверхностно знаком каждый — и ребенок, и взрослый. Огромное культурное наследие, сохранившееся в музеях, формирует богатый познавательный опыт и позволяет затем находить отголоски древности в современном искусстве. А в 18 веке археологические изыскания были порывом свежего ветра — это все было ново и безумно интересно, оттого копирование дизайна не воспринималось как нечто недопустимое или порицаемое. Столь лояльное отношение к новодельным арт-объектам сыграло злую шутку с любителями старины. История знает немало случаев, когда под видом артефактов мошенники продавали музеям и коллекционерам ничем не примечательные с точки зрения науки копии.

 «Египетские», «греческие», «этрусские» украшения хотя и не изобиловали россыпью драгоценных камней, легко потеснили роскошные парюры с самоцветами. В моде мавританские арабески, золотые бусины, цепочки и бахрома, акант, мозаика, камеи, ракушки, резные кораллы и растительные мотивы — лавр, желуди, пшеница. Вместо ослепительных бриллиантов сдержанная красота поделочных камней. Необычные цвета искали в палитре эмалей.

Среди выдающихся ювелиров археологического Возрождения были Поль-Эмиль Фроман-Мёрис,

Альфонс Фуке

 и непревзойденный мастер эмалей Карло Джулиано. В отличие от дельцов, быстро поставивших на поток производство псевдоантичных украшений, Джулиано избегал создания точных копий антиквариата. Он разработал свой узнаваемый стиль, который был трудно повторить из-за невероятной тонкости эмалирования.

С точки зрения экономики ювелирного рынка, казалось бы, наступило «золотое» время – с одной стороны огромный интерес клиентов, с другой стороны ювелирам не нужно мучиться в поисках вдохновения. Достаточно лишь взять на вооружение наработки древних мастеров. И здесь всех ожидало огромное разочарование. При всем накопленном опыте и знаниях,  ювелирные техники не позволяли повторить искусную работу древних умельцев. Так, камнем преткновения стала техника грануляции или зерни, характерная для этрусской культуры. Это когда в дизайне украшения используются разные по размеру золотые шарики, порою меньше 1 миллиметра. Собранные в единый орнамент, они добавляли объем и уникальную фактуру.

Например, фото подвески в виде головы Ахелоя, начало 5 века до н. э. 

И современные часы Ювелирного дома Cartier, украшенные зернью. 

Повторить такую технику пробовали в 19 веке при помощи литья или штамповки, но результат разительно отличался от воздушных, будто кружевных находок археологов.

Значительных успехов в работе с зернью достиг легендарный римский ювелир Фортунато Пио Кастеллани.  Интересу к археологическим находкам Кастеллани обязан дружбе с Микеланджело Каэтани герцогом Сермонета. Каэтани был любимцем римского высшего общества: политик, писатель, талантливый художник и знаток древнего ювелирного искусства, ученый и англоман. Историки считают, что именно Каэтани посоветовал Фортунато Пио обратить внимание на работы древних ювелиров.

Страсть Кастеллани к совершенству превратилась в навязчивую идею и в результате привела к возрождению многих древних технологий, внеся, таким образом, великий вклад в итальянскую историю изготовления украшений. В конце 20-х годов 19 столетия Кастеллани начинает возрождение классических, особенно этрусских, стилей ювелирного производства украшений.

Если говорить о зерни, то сложность техники не в том, как изготовить такие шарики, а в том, как прикрепить их к поверхности, избежав деформации. Эти умения были со временем утеряны, но в 1870 году Фортунато Пио с сыновьями обнаружили их в отдаленном районе Апеннин, где до сих пор практикуются древние методы изготовления ювелирных изделий. Возвращаясь к найденным в раскопках образцам зерни, взгляните на работу Кастеллани. Мне кажется, ему удалось освоить древнее мастерство.

Ювелирные изделия Кастеллани из мелко кованого золота в сочетании с нежными и красочными мозаиками, резными камнями или эмалью задали новые тенденции ювелирной моды. Ювелирный дом Castellani замечают на международных выставках во Флоренции в 1861 году, и в 1862 году в Лондоне. Там совершенные итальянские шедевры нарекли «учебным пособием для археолога, художника, мастера».

Возможно, стиль археологического Возрождения в свое время заложил основу одного из законов моды — "Все новое — это хорошо забытое старое". И подтвердил, что уважение к прошлому формирует будущее.

Наталья Оринго