«Ничего» — слово, которое меньше всего ожидают увидеть в завещании преемники богатого наследодателя. Знакомимся с самыми чудаковатыми заветами в истории.

Право вносить приоритеты в распределении наследства появилось еще на заре становления этого юридического акта. Сводом законов Вавилона (документу более 4 тысяч лет) было установлено, что имущество отца должно было делиться поровну между сыновьями, но отец мог увеличить или уменьшить долю каждого из сыновей или вовсе «отвергнуть» сына, тем самым лишая его права на наследство. В средневековой Европе законы уже позволяли распоряжаться всем своим имуществом и вовсе махнув рукой на семейные узы. Лишь дворяне были обязаны передать титул и родовое поместье старшему сыну. Из этой эпохи и берут начало странные завещания, из-за которых в семьях разыгрывались настоящие трагедии, а порой и сумасбродные комедии.

«Вскрытие завещания», Данхаузер Йозеф

К примеру, один из французских фермеров составил завещание, по которому его вдова получала бы сто ливров, а в случае повторного замужества — двести ливров. Щедрость была обусловлена мужской солидарностью: «Бедняге, который станет ее мужем, эти деньги понадобятся».

В то время разводы были редкостью и завещания оставались единственной формой мести супругов. Некий сквайр из английского графства Суррей оставил следующее завещание: «К моему сожалению, я не смог пережить женщину, с которой многие годы состоял в законном браке. Жизнь с ней была настоящей мукой. Ее ветреность, извращенность ее натуры были залогом того, что рождена она была только на горе мне. Ни одно живое существо, даже обладающее силой Самсона, мудростью Гомера, осторожностью Августа, коварством Пирра, терпеливостью Иова, тщательностью Ганнибала и бдительностью Гермогена, не могло бы с нею справиться... За все это я оставляю ей только один шиллинг».

К клубу обиженных жизнью мужчин присоединился и шотладнский доктор: «В благодарность за то, что моя жена ушла от меня и оставила меня в мире и спокойствии, поручаю передать ей десять шиллингов на носовой платок, который ей понадобится, когда она узнает о моей смерти и этом моем завещании».

Обидным было завещание и графа Страффорда: «Худшей из женщин... Шарлотте де Граммон, которая, к несчастью, была моей женой, виновной во всех преступлениях, в которых может быть повинен человек, я оставляю сорок пять медных полупенсов, на которые она сможет купить курицу к своему столу. Ее родителям я не оставляю ничего, поскольку... если бы я хорошо знал их раньше, никогда бы не женился на их дочери».

Имя Бенджамина Франклина, автора знаменитой фразы «Время — деньги», включено в список наиболее выдающихся представителей человечества. Его похороны в Филадельфии посетили более 20 000 человек в то время, когда население этого города составляло менее 29 000 жителей. Всего в жизни он добился сам, приехав в Филадельфию почти без гроша, и распорядился своим состоянием с изрядной долей юмора. Поместье и крупную сумму денег мистер Франклин пожертвовал своему родному Бостону и штату, а дочери достались печатный станок и более 400 бриллиантов. Вот только в завещании была оговорка, что бриллианты не должны использоваться в качестве украшений, «тем самым вводя или поддерживая дорогую, тщетную и бесполезную моду носить драгоценности».

Мичиганский магнат Веллингтон Берт в 1919 году также нашел способ передать преемникам огромное состояние, сделав его недоступным. В его завещании говорилось, что состояние может быть унаследовано его потомками только через 21 год после смерти его последнего выжившего внука. При этом секретарь, шофер, повар, экономка и кучер получали от щедрого работодателя пожизненную ренту. Час Х наступил в 2011, когда свои права на имущество, наконец, заявили правнуки Берта.

«Новое завещание. Все моей жене абсолютно!», Колотихин Михаил

Его опыт перенял музыкальный магнат и любитель покера Алан Мельцер. Супруга, с которой его связывали 13 лет совместной жизни, после смерти Алана должна была получить треть имущества, оцениваемого в 10 миллионов долларов. Но самыми близкими людьми для Мельцера оказались водитель и швейцар. Шофер Жан Лаборд получил в дар один миллион долларов, швейцару миллионер оставил 500 тысяч. Жене не осталось ни цента, а судьба остальной доли наследства осталась неизвестной.

Несправедливо обошелся со своими близкими эксцентричный юрист Таунсенд Мерфи Зинк. В своем завещании Зинк оставил дочери 5 долларов, а жене не досталось ничего, кроме разрешения остаться в их доме и платить арендную плату за свое поместье, но лишь на время. По прошествии определенного периода часть поместья должна была использоваться для строительства библиотеки, но какой! Вход женщинам в помещение библиотеки по плану Зинка был запрещен – как в качестве гостей, так и в роли авторов хранящихся книг.  Таунсенд пояснил столь странное решение «сильной ненавистью», основанной на «опыте общения с женщинами, наблюдениях за ними и исследованиях…» Но завещание было оспорено дочерью Зинка, и библиотека так и не была построена.

«Изъян в завещании»,Филипп Ричард Моррис

Канадский адвокат Чарльз Миллар, видимо, по долгу службы вдоволь насмотрелся на человеческие пороки и в своем завещании провел настоящий психологический эксперимент. Иначе и не назовешь попытку испытать своих друзей на стойкость и веру собственным убеждениям. В своем завещании Чарльз одарил двух приятелей, священника и судью — известных в округе борцов с азартными играми, пакетом акций одного из ипподромов. Подарок подразумевал получение прибыли от ипподрома и членство в жокей-клубе. И что вы думаете? Дар был принят! Приятелям, осуждающим алкоголизм, Миллар оставил акции пивоваренной компании и лишь один пренебрег последней волей миллионера. Еще трое счастливчиков получили в распоряжение роскошную вилу на Ямайке. Вся соль была в том, что они терпеть не могли друг дружку.  

История знает еще немало громких случаев, когда владельцами огромных состояний становились домашние любимцы, случайные люди из телефонного справочника, музеи и благотворительные организации. Но и это, по большому счету, не повод для печали. Ведь лучше остаться с плохим наследством, чем с плохой наследственностью.

Наталья Оринго