Коллекционеры зачастую получают репутацию чудаков - не всем понятна страсть к собиранию каких-либо определенных предметов. Некоторые из коллекций, как мы с вами уже убедились, действительно бывают весьма странными... А какую же пользу можно извлечь из коллекционирования, и так ли просто это занятие, как кажется?

Коллекционируйте – это особенно полезно для тех, кто занимается умственным трудом. Коллекционирование учит сосредоточивать память.

Альберт Эйнштейн

Коллекционирование – не просто собирательство или желание обладать как можно большим количеством редкостей. Спросите любого коллекционера: это страсть, наука, спорт, источник адреналина, способ самовыражения – всё это одновременно. Коллекционирование – это процесс: только тогда неустанный охотник за артефактами чувствует себя полным азарта и сил, когда «выслеживает» свою «добычу», изучает её, выстраивает схемы заполучения, а после удачной «охоты» любовно подыскивает ей место среди прочих «трофеев».

Отношения коллекционера к своим артефактам без преувеличения можно назвать заботой и нежностью. Нет рук надёжнее, чем руки увлечённого собирателя – будь то для картин, редких рукописей или иных прекрасных вещей. Неудивительно, что коллекции всегда играли – и продолжают играть –  важную роль в деле сохранения научных и культурных ценностей. Именно благодаря коллекционированию развивались такие науки как нумизматика, геральдика, археология, этнография... Поговорим же о самых известных коллекциях, бережно сохранивших для нас красоту и мудрость.

И первая коллекция, о которой хочется упомянуть – это собрание редкостей Петра Первого, легшее в основу знаменитой Кунсткамеры. Кстати, у вас тоже Кунсткамера ассоциируется с жутковатыми анатомическими препаратами и всякими частями тела в спирту? А вот и напрасно. Да, анатомические препараты в коллекции Петра были (император очень интересовался естественными науками, анатомией в том числе), но это лишь малая её часть. А всё остальное – это удивительная пёстрая смесь всевозможных диковинок, от бивня мамонта до золотой диадемы…

Поясная бляха с изображением охоты всадника на кабана из коллекции Петра Первого

А началось всё с поездки Петра Первого в Голландию. В заморском путешествии он увидел немало чудес – но больше кораблей и пушек поразили царя естественнонаучные кабинеты голландских университетов с их жутковатыми анатомическими экспонатами, гербариями и минералами. Пётр был восхищён – и принялся скупать буквально всё, от камней и засушенных цветов до книг и инструментов. По свидетельствам документов, он вернулся из Голландии с целой грудой всяческих диковин. Однако запереть свои сокровища в личном кабинете и изредка любоваться Пётр не собирался. В его голове созрел неожиданный и необычный замысел – выставить диковинные вещи на всеобщее обозрение. Иными словами, создать музей.

Однако привезённых редкостей для музея было маловато. И Пётр издал указ: приносить и сдавать (не просто так, а за плату) «каменья необыкновенные, кости человеческие и скотские, старые надписи на каменьях, железе или меди, старое ружье, посуду, все, что зело старо и необыкновенно». Указ возымел должный эффект: коллекция редкостей стала быстро пополняться и вскоре разрослась настолько, что её пришлось «переселить» в отдельное помещение – сначала в особую комнату в Летнем дворце, потом в бывший боярский дом, а потом царь и вовсе повелел построить отдельное здание для своей коллекции – то самое, где сейчас и располагается петербургская Кунсткамера (точнее, Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого; собственно Кунсткамера, петровская коллекция диковин – одна из его частей).

Самые известные экспонаты Кунсткамеры – это, разумеется, анатомические препараты, созданные известным учёным и анатомом Фредериком Рюйшем. Свою жутковатую коллекцию Рюйш очень любил и расставаться с нею не собирался; но Пётр, не менее страстный коллекционер, решил заполучить её во что бы то ни стало. Ему пришлось уговаривать Рюйша двадцать лет! А сумма, которую Пётр заплатил за  препараты, была поистине фантастической… Однако царь всё-таки своего добился – и коллекция Рюйша стала популярнейшим и известнейшим экспонатом Кунсткамеры. Но справедливости ради, в собрании Петра немало и просто интересных и совсем не страшных вещей – например, кости мамонта или коллекция бабочек.

История знает и других, не менее страстных собирателей редких и красивых вещей – однако не так много найдётся среди них тех, чьё увлечение вписало их в историю. Однако Павлу Михайловичу Третьякову, можно сказать, повезло. Успешный купец и промышленник, он страстно любил живопись – той самой пламенной и нежной любовью истинного коллекционера.

Свою первую коллекцию он начал собирать уже в детстве – тренировался на дешёвых гравюрах. В 24 года приехал по делам в Петербург, на досуге зашёл в картинную галерею… и пропал. С этого момента он понял, чему хочет посвятить жизнь. Он начал покупать картины – сначала по одной, по две, и так незаметно уже через четыре года картины заняли несколько комнат…

Как всякий истинный коллекционер, Третьяков живо интересовался предметом своей любви – живописью. Он посещал музеи, изучал различные техники, общался с самими живописцами и даже научился самостоятельно проводить некоторые реставраторские работы. Третьяков водил дружбу со многими художниками и не скупился на их материальную поддержку – очевидно, не разделяя мнения, будто «художник должен быть голодным».

Его художественный вкус и потрясающее «чутьё на искусство» поражали даже знаменитых мастеров. Сам Третьяков говорил так: «Мне не нужно ни богатой природы, ни великолепной композиции, ни эффектного освещения, никаких чудес, дайте мне хоть лужу грязную, но чтобы в ней правда была, поэзия, а поэзия во всем может быть, это дело художника». И эту самую «поэзию» он умел замечать как никто.

Коллекция росла, любопытствующих посетителей в доме семьи Третьяковых становилось всё больше, и наконец сам Третьяков в 1872 году решил, что живопись пора «переселять». Началось строительство отдельного «дома» для огромной коллекции – будущей Третьяковской галереи. Строительство велось долго – коллекция стремительно росла и пополнялась, не успевали достроить – как тут же оказывалось, что для новых картин не хватает места. Завершена галерея была лишь в 1892 году – почти через двадцать лет!

После открытия галереи Павел Михайлович время от времени появлялся там – осматривал драгоценные полотна, приводил их в порядок, составлял каталоги. Более внимательного и строгого хранителя было не придумать…

Следующая героиня нашего рассказа – тоже коллекционер, страстный и увлечённый, хотя объект её коллекционирования и несколько необычен. Наталья Леонидовна Шабельская, богатая харьковская помещица, владевшая чуть ли не половиной губернии, собирала платья. В принципе, ничего удивительного в том, что обеспеченная дама из высшего света собирает наряды… но Наталья Леонидовна коллекционировала отнюдь не выходные туалеты, а старинную одежду. А вместе с ней – и различные артефакты вроде игрушек, посуды и разных бытовых мелочей.

Старинные наряды были истинной страстью Натальи Леонидовны. Она не скупилась на приобретение платьев, сарафанов и сюртуков, тщательно записывая, кто и в какой губернии носил подобную одежду. Она тщательно изучала всё, что связано со старинным швейным делом и вскоре сделалась специалистом высочайшего класса. В её коллекции было почти 20 тысяч разнообразных предметов одежды, от шейного платка до шубы – и каждый экспонат она знала «в лицо».  Одно только описание коллекции, подготовленное к печати, заняло 12 томов! (Издать, к сожалению, успели только первый).

Прямо в своём московском особняке Наталья Леонидовна устроила «Музей старины», где и выставляла свою богатейшую, уникальную коллекцию – причём весьма профессионально. Профессиональные историки и музейные работники так впечатлились, что сделали её действующим членом Исторического музея!

Увы, после революции коллекцию разбросало по свету – что-то осталось в Москве, что-то попало в Эрмитаж, что-то и вовсе в Метрополитен-Музей (дочери Натальи Леонидовны, отправляясь в эмиграцию, взяли с собой часть собрания матери). Однако по тем осколкам, на которые мы можем сегодня посмотреть, и фотографиям мы можем судить, что за роскошное собрание это было, и какой потрясающей энергией обладала его хозяйка.

Коллекционирование – удивительный феномен. Как часто коллекционеров упрекают в пустой трате времени, сил и денег, в нездоровой привязанности к своим коллекциям – причём упрекают как обычные люди, так и серьёзные исследователи-культурологи. Как часто им приписывают всяческие комплексы и неврозы, якобы для преодоления которых они и занимаются собирательством. Однако история и опыт показывают, что портрет типичного коллекционера – отнюдь не несчастный невротик, а наоборот, личностно и интеллектуально состоявшийся человек, располагающий свободным временем, средствами, а главное – стремлением и желанием изучать объект своего интереса.

Коллекционирование – не просто собирание редкостей. Это тщательное изучение, сортировка, каталогизация… а главное – увлекательная и напряжённая «охота» за каждым предметом. Очень похоже на работу учёного, который так же сначала охотится за мыслью, идеей или артефактом, а потом, «добыв», приступает к изучению и описанию. Собирание коллекций развивает ум, внимание и способность к концентрации – наиполезнейшие качества для человека умственного труда.

Посмотрим на коллекционирование сквозь призму нашего родного и любимого ювелирного искусства: коллекционирование украшений существенно расширяет наш кругозор. Думаю, многие Оринговцы благодаря своей любви к серебряной красоте обогатились новыми знаниями - и впереди еще немало открытий 

Некоторые исследователи говорят, что коллекционирование – своеобразная замена охоты в современном мире. То же напряжение, тот же азарт, тот же адреналин – но с куда меньшим вредом для окружающей среды и с куда большей пользой для самого «охотника». Что-то в этой концепции определённо есть. Что ж, если нас читают увлечённые собиратели – пожелаем им доброй охоты!

Ольга Оринго