Засиделись до утра. Съели все вкусняшки, рассказали все новости, пошутили все шутки. Устали.
– Как это мы? – Да как обычно! – Зато метро ждать не надо.
Разбирают обувь в тесной прихожей. Кто-то уже вызывает лифт. Кто-то отодвигает свои кроссовки в сторону.
– Ты не едешь? Он делает самый непринужденный в мире вид. – Ага. Хочу кофе. У тебя есть кофе?
Конечно, у меня есть кофе. Предлагаю всем. Но они уезжают. Я, в полусонной эйфории, люблю их, моих друзей, больше, чем обычно. Закрываю дверь. Завариваю кофе. Сидим, болтаем о разной ерунде. Уношу чашки на кухню. Возвращаюсь, застаю его спящим – свернулся в клубочек на краю дивана.
Вечером того же дня отчищаю шерсть с обивки. Улыбаюсь. Все-таки человек на порядок симпатичнее, когда он кошатник.
Потом был мой день рождения. Мы сидели в маленькой неприметной кофейне. Он принес серебряную ящерицу – для моей коллекции. До того момента я о коллекции не задумывалась.
Потом происходило разное – у кого свадьба, у кого эмиграция. Редкие диалоги в интернете. Еще более редкие встречи.
– Я приеду тогда-то. Тебя можно увидеть? – Да!!! Приходи. – Я принесу вина. – Я познакомлю тебя с одной очень милой сиамкой. – А кофе есть? – Конечно.
Или так. Вхожу с тремя стейками. – Ты готовишь стейки в час ночи? Ничего себе! – Почти никогда. – Ну точно реже, чем кофе, - это добавляет мой муж, – кстати, поехали с нами в лес на выходных. – Поехали.
А однажды серебряное кофейное зернышко практически само запрыгнуло в корзинку с моим заказом. И стало сразу понятно, для кого...
Потом он вернулся, не захотел жить в той далекой стране. Хотя, бывает так, что и Троещина – дальше Америки, если вы понимаете, о чем я. Но верю, что эта история еще не завершена.
Возвращайся, дружище, у меня есть для тебя кофе.
 
(Хронология, география и прочие детали изменены)