О магии некоторых украшений можно рассказать только словами легенды.
Таким волшебным украшением для меня стал Лик Леса. Сама по себе Серебряная Мечта - это чудо из чудес, и нет ей равных на просторах ювелирного мира. А уж когда воплощается твоя собственная мечта, восторг от чуда возрастает стократ! И теперь у меня есть свой фирменный способ привлечь Музу: стоит лишь надеть подвес "Лик Леса", и сразу настраиваешься на поэтичный и творческий лад! Так что в этот раз моя воплощенная серебряная мечта Лик Леса вдохновила меня написать вот такую сказку, в которой для меня живет дух леса и его магии, и нарисовать к ней иллюстрацию. Надеюсь, вам понравится! (На иллюстрации прячется и сам Лик Леса) :)



Есть в краях дальних леса дремучие, леса бескрайние... Тропами непроторенные, людскими взглядами не тронутые. В тех лесах дубы могучие ветвями тяжелые небеса подпирают, тучные тучи над землей удерживают. В тех лесах бродят звери диковинные, с рогами ветвистыми, с лапами когтистыми. В тех лесах гнезда вьют птицы невиданные, а в ручьях бьют хвостами рыбы серебряные.

Царь лесной суров: в бороде его из изумрудных мхов огоньками мерцают светляки, брови орлиными крыльями сходятся над глазами-углями, сам он высок - выше кедров мохнатых, кряжист - толще самых старых дубов. Все в тенистом царстве в его власти: каждой твари счет знает, каждое дерево ему кланяется, и ветра ему и ручьи подвластны, каждая лесная душа его почитает, и само седое Время в вотчине лесного царя замедляет свой ход. Лишь одна душа царю перечит, к неизведанному рвется: это дочь лесного царя, длинновласая красавица. Несется она на легких крыльях, танцует на лунных полянах, песни поет волшебные, запреты царские нарушает. 

Раз в ночь яркую, тихую, увидала царевна путника, что в лес забрел да заблудился в чаще. Был путник красив да лицом светел, а сердцем щедр, нравом горяч. Показалась ему царевна в своем сиянии, словно лунный луч, да и поразила в самое сердце... 

По чертогам вместе гуляли, чудеса глядели, цветы папоротника срывали... Расцвела их любовь, словно самый нежный цветок. Вербы им зеленые занавеси опускали, травы постель стелили, а рябины венки плели, яблони и вишни лесные свои алые плоды дарили. 

Прогневили царя влюбленные. Как увидал он, что царевна сердце чужаку подарила, поднял бурю: гром гремел, молнии рвали небеса, столетние дубы стонали, дожди хлестали беглецов, гнали по оврагам и ущельям... Сгинул в буре возлюбленный.

А дочь свою безутешную заключил царь в резную башню посреди дубрав, любовь ее запретную из сердца вынул, обратил птичкой серенькой, пичугой неприметной — да в клетку замкнул, а ключ в омут бросил. 

Плакали свечи воском янтарным ночи напролет в тесной горнице, слезы царевны жемчугами катились, а птичка в клетке все песнями ее утешала. И были те песни так хороши, что все звери и птицы лесные к башне приходили, слушали: так дивно любовь в птичьих трелях звучала, и тоску ткала, словно шелковый ковер стоцветный. 

Вот и выловила белая цапля ключ серебряный из омута и царевне принесла. «Отвори, - говорит, - клетку, спаси любовь свою чистую!»  
Отворила царевна клетку, сказала: «Я в неволе, а ты будь свободна!» 

Ринулась птичка серая в окно, улетела далеко-далеко, в самые темные чащи, где седое Время спало у ленивой реки, спела ему о любви царевны, упросила обратить ход Времени вспять... 

Очнулись возлюбленные в ту самую бурю, что гнев царя заварил, и все, что было с ними, тут же вспомнили — и ну бежать. Но теперь волки серые им путь указывали, медведи через завалы переводили, олень через бурную воду на спине перенес, а лиса по тропке из лесу вывела. Сбежали влюбленные от лесного царя и жили долго и счастливо в белом городе на зеленых холмах.

А лесной царь лишь кручинился-каялся, бархатными ночами в город приходил да луной в окна заглядывал: все хотел дочь любимую увидеть...