«…Каждую ночь Шахерезада рассказывает свои сказки. Каждую ночь в окна глядит полное звезд южное небо. Луна шлет свой серебристый свет и дуновение полночного ветерка свивает и снова распрямляет легкие шелковые завесы». Вот так сказочно и поэтично начался путь новых украшений в приветливый мир Оринго.

Шестнадцатая сессия в Клубе ювелирно-литературного творчества «Экслибрис» была волнительна, чувственна и таинственна, да и могло ли быть иначе, если мы искали образы в «1000 и 1 ночи»?  Эскиз сережек от Ольги Валентиновны (Olga-Helga) напомнил о том, что за окнами дворца, переполненного страстями и борьбой за выживание, всегда простиралась безмятежная восточная ночь, освещаемая вечной и спокойной Луной.

Открытое окно с волнами штор, колышущихся под дыханием ночной прохлады, звезда возле полумесяца, и шелковый камень – хранитель тайн… Чудесно! 

Как щедро даровала свою великую силу магии и терпения Луна прекрасной хранительнице покоя и уюта. Сквозь ресницы и пальцы Шахерезады текли слова и свет, гипнотизируя гневного и обиженного на весь мир царя Шахрияра. Доставая из памяти своей тысячи прочитанных книг, тысячу ночей сплетала она дивные картины, будоража воображение своего опасного мужчины и помимо его воли снова влюбляя его в жизнь, да и в себя. Пока жили сказки Шахерезады, пока звучал в царских покоях её голос, жила и она, закрывая своей яркой неординарностью от злой судьбы тысячу других девушек. 

Прочитав в ранней юности многотомник «1000 и 1 ночи», почему-то восприняла Шахерезаду совсем отдельно от всех сказок. Почувствовала, как живого человека и была поражена её характером. Представить невозможно, что тридцать три месяца она словно работала в третью смену: каждую ночь покоряла тирана, при этом как-то незаметно родила ему трёх сыновей, и никогда не жаловалась на судьбу. Да и кому пожалуешься, если муж — царь? Женщина могла быть лишь изобретательной, если хотела выжить. Она могла призвать время в свои друзья и до бесконечности отодвигать ленточку финиша, пока не придёт к ним с её царем Разрушительница наслаждений...

В моё окно сейчас глядит Луна. 

Я пишу о судьбе Шахерезады и внезапно вспоминаю одну историю из книги "Чудеса и фантазии" непростой, но гениальной британской дамы Антонии Байетт. Это повесть о женщине и о Джинне в бутылке из стекла «Соловьиный глаз»,  нашей героине тоже в ней было уделено немного внимания. 

Ах, а как же там волшебно раскрыта тема желаний и сказок… А какие завораживающие описания предметов и волшебных существ! 

Не хочу пересказывать весь сюжет повести, чтобы не испортить праздник знакомства. Если не читали, то в ней совсем немного страниц, покажу только некоторые части красочного полотна, касающиеся характера нашей нынешней героини, Шахерезады:

«… Искусство Шехерезады заключено в бесконечном откладывании концовки: она умело прерывала свою историю на самом интересном месте, назавтра рассказывала ее конец и тут же начинала новую, еще более увлекательную историю, которую также прерывала, когда ее застигало утро.

Эта женщина, исключительно богатая духовно и исключительно проницательная, – сказал Орхан улыбаясь, – тем не менее пользуется и обманом, и различными уловками в своем положении полного бесправия и бессилия, когда меч ее судьбы висит в спальне у нее над головой, подобно мечу Дамоклову, на метафорической нити – нити ее же повествования – и каждый вечер к следующему утру ей готовят саван. Ибо царь Шахрияр… взял на себя две роли – мужа и Судьбы, оставив жене лишь само исполнение историй да изобретение сюжетов, чего, впрочем, более чем достаточно.

Достаточно, чтобы спасти ее, достаточно, чтобы выиграть время, необходимое ей для вынашивания и рождения детей, которых она прячет от мужа, …достаточно, чтобы долго и витиевато тянуть нить повествования, пока Шехерезада не превращается в любимую жену.

Ведь подобные сказки и истории – это отнюдь не психологические новеллы; им нет дела до велений разума и состояний души героя, им безразлично становление его характера, но они напрямую связаны с Судьбой, с Роком, с тем, что уготовано людям свыше. И как отлично сказал режиссер Пазолини, сказки «Тысячи и одной ночи» все кончаются исчезновением той судьбы, которая «снова тонет в сонливой повседневной жизни». Однако жизнь самой Шехерезады не может снова утонуть в сонливости, пока не будут рассказаны все сказки.»

Сна совсем нет. Есть предчувствие скорого раскрытия тайны.

Рассматриваю портрет украшения «Окно в полночь», специально сфотографированного для премьеры, и вдруг чувствую, как по коже пробегают мурашки: в рисунке форзаца неведомо как и зачем попавшей ко мне книги восточных сказок я вижу то самое стекло «Соловьиный глаз», из которого в рассказе был создан сосуд для удержания Джинна. Извилистые линии, закручивающиеся в спирали, рисунок из неярких светлых полосок. О любви к стеклу Байетт расказала не менее завораживающе, чем о сказочных героях: 

«…ей вообще очень нравилось стекло, ее привлекала парадоксальность его природы – оно было прозрачное как вода, тяжелое как камень, невидимое как воздух и плотное как земля. И создавалось оно силой человеческого дыхания над горном, полным огня…»

Да, никогда не знаешь заранее, какими тропинками может увести за собою новое украшение. Делались серьги по эскизу, и серьги получились хорошие и ладные, но вот два подвеса, с Луной рожденной и с Луною убывающей, почему-то выглядят нездешней частью древних магических ритуалов. Открытое окно с волнами штор или лицо, обрамленное волосами? Звезда возле полумесяца над окном в полночь или тайный знак силы женщины? 

«…На земле есть такие рукотворные вещи и нерукотворные существа, которые живут жизнью, отличной от нашей, которые живут значительно дольше, чем мы, которые пересекают наши жизни в сказках и в снах...»

Окно твоё выходит в полночь.

Положить ладонь на грудь, улыбнуться Луне, как старому и надёжному другу, который никогда не предаст, выдохнуть... И начать новую историю, продолжение которой будет уже не сегодня.

Все мы немного сказочницы. 

С любовью, Елена Маслова 

----------

P.S. Украшения уже в каталоге.

В серьгах и подвесе - камень-кабошон 12 мм и круг 2 мм. Кабошоны скоро будут в обзоре литотеки.))