Читаю Владимира Гуриева "Очень простое открытие. Как превращать возможности в проблемы".
Это сборник очерков журналиста, человека с развитым воображением и чувством юмора.
Вот, к примеру, про достигаторство:
* * *
всегда с легкой опаской относился к людям, которые серьезно вкладываются в саморазвитие.
не то чтобы я считал, что это плохо.
но вот лежишь ты на волне. закрыл глаза — и ты волна, такая мощная, бесконечная, но милосердная. открыл глаза — и снова ты. снова закрыл — и нет тебя.
ну что еще надо.
и тут рядом раздается крик:
— мужики, посоветуйте книжки по саморазвитию, я хотел бы отрастить ноги.
какие ноги, зачем. ты и так в самой лучшей точке. ты — волна. а открыл глаза — и уже снова ты. что может быть лучше волны и тебя?
иногда ты открываешь глаза и с любопытством наблюдаешь за соседями, которые начали регулярно собираться и обсуждать свои успехи.
книг прочитали миллион, но обсуждать пока особо нечего. ноги от книг не растут.
особенно если их написали люди без ног.
еще тысячелетие прошло, снова открываешь глаза. соседи тянут друг друга за щупальца, а одна девочка разгрызла — каракатицу и нарисовала чернилами на своем щупальце черточки.
она называет щупальца лапками, а пространство между черточками — пальцами.
со стороны выглядит смешно и жалко.
снова закрываешь глаза. спросонок слышишь, что вышла новая книжка о том, как выбраться на сушу.
какую сушу, думаешь ты, зачем, что там делать, там же нет волны.
ты засыпаешь под бурные обсуждения, как замечательно будет устроена жизнь на суше после того, как соседи туда выберутся, и кто у них будет царь зверей.
когда ты в следующий раз открываешь глаза, рядом никого нет. но так даже лучше. только ты и волна, вам никто не мешает.
они называют это выученной беспомощностью, ты называешь это прибоем.
проходит еще несколько тысяч лет, ты снова открываешь глаза.
на берегу сидят далекие потомки твоих старых друзей. из разговоров ты понимаешь, что они живут далеко от волны, и в прошлом году приехать не получилось, хорошо, что хоть в этом вырвались, крем намажь, кому сказала, и если коля сегодня опять надерется как вчера, то развод ему обеспечен и плевать, что дети, лучше без отца, чем с таким.
— господи, — говоришь ты себе, — как бездарно они потратили все эти годы. все эти книги, все эти истерзанные каракатицы, а волны-то у них и нет.
но вот один из них, самый маленький, наконец заходит в воду.
ты отплываешь на безопасное расстояние, но все равно видишь, как он ложится на спину и закрывает глаза.
— ты — волна, — говоришь ты ему.
— я — волна, — повторяет он.
— мы — волна, — говоришь ты.
и тебе кажется, что не все еще потеряно, что, возможно, самый маленький все вспомнит, все поймет и останется здесь навсегда, потому что быть волной лучше всего.
но именно в этот момент маленькое чудовище мочится прямо в твой океан, и ты понимаешь, что людей, склонных к саморазвитию, нужно было истребить еще в самом начале.
* * *
афиша давно умерла, но выросли люди, которые ее читали, и этот дикий высокомерный стиль теперь прижился во всяких вондерзинах, и его ничем, наверное, уже не выжечь.
десять книг, которые нельзя пропустить. десять писателей, которых надо прочитать.
десять фильмов, на которые нужно пойти этим ноябрьским летом.
двадцать пять выставок, которые необходимо посетить на выходных.
да кто вы такие, чтобы говорить, что мне нельзя пропустить!
хочу и пропускаю.
вот смотрите — бах, и пропустил.
не прочитал. не пошел. не посетил.
остался дома на выходных. сидел и смотрел в окно.
в тишине.
не разговаривал ни с кем.
не слушал вашу музыку.
книжку открыл и сразу же закрыл с отвращением.
смотрел в окно целый день.
иногда пил чай. иногда — нет.
... листья осенью красивые все-таки. ....темнеет. жалко, что сумерки такие короткие, вроде только что были — и нет...
хочется снега теперь.
когда все пропускаешь, не читаешь и не смотришь, довольно быстро становится понятно, что ничего пропустить нельзя, потому что ничего, в общем-то, и нет или скоро не будет.
просто ты сидишь, а над тобой проносятся звезды.
и, если повезет, листья.
* * *
